Это предположение было поразительно глупо. Кто бывает так мрачен,
схоронив бабушку, и почему именно бабушку, а не дедушку?
Неточные совпадения
— Не смотрите так, ваша жалость убьет меня. Лучше сгоните меня со двора, а не изливайте по капле презрение…
Бабушка! мне невыносимо тяжело! простите, а если нельзя,
схороните меня куда-нибудь живую! Я бы утопилась…
Когда умерла
бабушка и меня привели на ее похороны, мне было лет шесть, я был поражен, что она лежала в гробу в монашеском облачении и ее
хоронили по монашескому обряду.
С мельчайшими подробностями рассказывали они, как умирала, как томилась моя бедная
бабушка; как понапрасну звала к себе своего сына; как на третий день, именно в день похорон, выпал такой снег, что не было возможности провезти тело покойницы в Неклюдово, где и могилка была для нее вырыта, и как принуждены была
похоронить ее в Мордовском Бугуруслане, в семи верстах от Багрова.
После чаю у
бабушки в горнице начались разговоры о том, как умирал и что завещал исполнить дедушка, а также о том, что послезавтра будут его
хоронить.
— Вы,
бабушка, все нас в монастыре
похоронить хотите! — жалуется Аннинька.
Бабушку в этот свой первый приезд в Протозаново наш чудак не видал: они, конечно, знали нечто друг о друге по слухам, но свидеться им не приходилось. В этот раз
бабушке тоже было не до свидания с гостем, потому что княгиня занялась больным и даже не имела времени обстоятельно вникнуть, кем он спасен и доставлен. Но зато,
похоронив Грайворону, она сию же минуту откомандировала Патрикея к Рогожину отблагодарить его и просить к княгине погостить и хлеба-соли откушать.
— Ну, что ж ты, батюшка, стал предо мною, глаза выпучил! — продолжала кричать на меня
бабушка, — поклониться — поздороваться не умеешь, что ли? Аль загордился, не хочешь? Аль, может, не узнал? Слышишь, Потапыч, — обратилась она к седому старичку, во фраке, в белом галстуке и с розовой лысиной, своему дворецкому, сопровождавшему ее в вояже, — слышишь, не узнает!
Схоронили! Телеграмму за телеграммою посылали: умерла аль не умерла? Ведь я все знаю! А я, вот видишь, и живехонька.
—
Бабушку схоронил, — предположил юноша.